Я поклялся тебя любить
В безмятежность сокрытых снов.
Неразорванных сверсток нить-
Вновь заложник твоих основ.
В них безумие плоскостей
Разрывает вершин уста.
Я сбываюсь из трех мастей -
Ты впадаешь в одну из ста.
Через неделю приехала Настя. Посмотрев на мамочку, идущую на работу, она тихонько ахнула и покачала головой. Мамуля выглядела великолепно! Да нет, не великолепно - сногсшибательно! Она шла, выпятив свою классную грудь, юбка играет вокруг коленей, глаза просто сверкают, попка ее тугая под тканью юбки играет туда-сюда. Супер! Я сам залюбовался мамулей - какая женщина! Мамуля поцеловала нас с Настей и села в автобус - нельзя опаздывать на работу. Настя вновь покачала головой, но дома неожиданно крепко обняла и сладко поцеловала - мол, так она поблагодарила за великолепный выгляд нашей мамочки. Ну и заодно сделала мне минет - вроде она соскучилась. И как прелюдия к моему дню рождения. И вдруг, слегка покраснев, Настя решила дать мне в попку - в деревне её подруга хвалила анальный секс.
Вечером мамочка с подругой пошли в кино - две серии, "Звезда пленительного счастья". Там играет их любимый Игорь Костолевский. А мне встречать гостей. И вот наконец раздался звонок. Изображая швейцара, я отворил дверь. На лестничной площадке стояли Изя с Дюхой, оба с пунцовеющими ушами, а за их спинами переминались три грации – Инна, Рита и Маша. Все трое принарядились, изображая рассеянную доброжелательность принцесс в отпуске. Инна надела невероятно короткую джинсовую юбку и голубенький батничек, а Рита выступала в не менее коротком платье «сафари», живо напомнив мне о красоте своих ножек. Обе красавицы выглядели великолепно, А Маша... Маша меня поразила! Она умело, очень в меру попользовалась косметикой – и преобразилась. На меня смотрела почти незнакомая девушка, пленительная и загадочная – миндалевидный разрез слегка подведенных глаз придавал Машиному облику восточную истому и знойность. Маша единственная из прекрасной троицы не улыбалась и даже была чуть печальна, но это навевало еще больше очарования. Мой "друг" отреагировал соответственно! В универе девушки выглядели совершенно по-иному.
И мы дружно прошлепали в зал, где Настя накрыла большой стол. Рита спокойно устроилась по правую руку от именинника, а слева уселась Маша. Рядом с ней опустилась на стул Инна. Парни примостились поближе к нашим красоткам, но опасливо оставили широкие нейтральные полосы - они явно поразились красоте своих однокурсниц. А Настя заняла место между Изей и Дюхой. Настя сегодня выглядела отлично - в дорогой джинсовой юбке и красивой блузке.
– Три часа в нашем полном распоряжении, – объявил я, – но будем ориентироваться на два с половиной. Этого хватит, чтобы нырнуть в бездну порока – и вынырнуть!
– Ох, договоришься ты у меня! – погрозила мне пальчиком Рита и подмигнула.
Я выставил на стол "Мартини", Джин и тоник. И тут Настя решила сказать тост:
– Этот год для меня выдался невероятно хорошим – я впервые в жизни радовалась, что у меня есть брат! Не знаю, вырос ли он, стал ли взрослым или об этом можно как-то по-другому сказать, но Жека очень и очень изменился. – При этих словах Инна с Ритой дружно закивали. Женечка, я не хвалю тебя, не хвастаюсь, мне просто хочется, чтобы твои друзья знали, почему мне это так приятно – быть твоей сестрой, иметь такого брата! За тебя!
Зазвенели, сходясь, бокалы, разбросали колкие искры света.
Опорожняя свой сосуд, ощутил, как животворное тепло разливается внутри, легчайшим хмелем отдавая в голову. Хорошо! А вот и второй тост! Хрустальный перезвон красиво наложился на бодрые восклицания парней и переливчатый девичий смех. Изя с Андреем уже малость освоились, а «Мартини» снимало зажатость. Я тоже почувствовал «веселящее действо вина». А вот Настя поставила Юрия Антонова "Белый теплоход"...
Рита положила ладони мне на плечи и легонько прижалась бюстом. Я поневоле взволновался – и опустил руки на тонкую Ритину талию, ощущая, как изгибаются стройные бедра прямо под моими ладонями. Ритино лицо плыло совсем рядом, глаза ее были полуприкрыты вздрагивающими ресницами. Словно уловив мой взгляд, она приподняла голову и томно улыбнулась. В черных глазах затлел опасный темный огонечек. Я принял вызов и уверенно прижал девушку к себе. Рита залилась волнующим грудным смехом. На какой-то миг ее лицо оказалось настолько близко, что повеяло теплом гладкой щеки. Я на самую малость приспустил ладони ниже девичьей талии, Рита надавила всем телом, и мы соприкоснулись куда тесней допустимого - кругом же наши однокурсники. Но ощущение было настолько острым, сладострастным и пугающим, что мы оба задрожали...
Я притянул девушку сильнее – обе ее симпатичные окружности вмялись мне в грудь, рождая суетные желания, весьма далекие от вершин духовности. И тут ещё звенящий шёпот: "Хочу тебя! Сильно!"
Я пошёл провожать девушек и остался у Риты. Ну как это получилось? Сияющие глаза, легкий кивок, приглашающий к выходу, и пошел, как собачка на веревочке. Ну вот как это у женщин получается? Секрет, наверное, какой знают. Вот как у нее это получается? Вот вроде и скромница-недотрога, в нашем универе к ней никто не "клеится", но это движение плеча, этот взгляд, эта полуулыбка… Да будь мне действительно восемнадцать лет – уже бы ее в кровать тащил, ну или хотя бы пытался. Черт, да я и так готов, даже несмотря на похмелье! Только ведь не выйдет ни хрена. На мне сейчас как на собаке Павлова опыт ставят на предмет слюноотделения. Ох и Рита! Точно она хочет затащить меня под венец!
Мы почти не говорили, только запоминали один другого. Глазами и руками, каждой клеточкой кожи мы собирали скульптурный портрет любимого человека. Он был в мозжечке и в нервах позвоночного столба, в крови и в воздухе, наполнявшем лёгкие. И если раньше я считал, что мы близки, то теперь мы были одним целым, мы были отражением друг друга. Ночь тянулась, как век, а потом вдруг прошла, как секунда. Мы оба вскоре заснули, крепко обнявшись.
В этот момент на меня и обрушилась пустота. Ни одного проблеска света. Ни одного звука. Я исчез, растворился, осталась лишь тьма. Спустя какой-то промежуток времени появился голос. Он звучал не в ушах, уши были по-прежнему, будто ватой набиты. Он резонировал в костях черепа, заполняя его целиком. Наверное, это тоже был язык, странный, но со своей мелодией. Потом вдруг прорезались слова, которые я понял. Кто-то приказывал задействовать защиту объекта, включая область регенерации и полного восстановления утраченных функций. Потом тьма сменилась вспышкой сверхновой. Причём этой сверхновой был я сам, разлетевшийся в астральную пыль. Но... Задача поставлена и я её выполню!
Как хитро придумано! Отщёлкнув снизу почтовый ящик на стене, приподнял и в нише лежит свёрток. Оп-па! - "Стечкин"! Я рванул к рынку и немного подождал на скамейке. Упруго поднявшись и холодея, я миновал толчок и выбрался к рощице тополей, за которым бурел пустырь. Вот они! Работаем! - прошелестел голос Кукловода!
Возле новенькой бордовой «Волги» скалился весьма фактурный кавказец, а с ним мило беседовала «скво». Она! Это была она, девушка из моих снов! Красавица Алина! Старший лейтенант КГБ!
Затянутая в платье «сафари», Алина выглядела залетной пташкой – щебетала беспечно, помахивая сумочкой, но я ощущал совсем иное: «скво» была крайне напряжена. Она явно чего ожидала!
А в следующее мгновение стали происходить события.
Из переулка вынесся редкий зверь – черный «Опель-Рекорд», здорово смахивавший на «ГАЗ-24». Подпрыгивая на ухабах, он взвизгнул тормозами и замер, подняв тучу пыли. Захлопали дверцы, и наружу вывалились трое в красно-белых тренировочных костюмах. Ни дать ни взять футболисты «Спартака».
Только в руках они держали не мячи, а пистолеты. Вот один «футболист» вскинул оружие и нажал на спуск. Выстрел прозвучал несерьезно, без киношного грохота, зато попадание вышло как на экране – пуля снесла кавказцу часть черепа, брызнув мозговой жидкостью и кровью. Ну что - теперь мой ответ!
А я, на удивление ловко сбив Алину, навалился на неё,одновременно доставая тот "Стечкин", который нашёл в тайнике.
Чуть успокоившись, я осмотрелся. Ну и ситуация! Я лежу на Алине, а она видимо сразу стала сопротивляться и вот сейчас её согнутые в коленях ножки раздвинуты,а я лихо "устроился" между них. Лицо у Алины бледное, но вот появился румянец, ожила и отошла от перепуга и она почти прошипела мне на ухо:
- Слезь с меня немедленно!
Конечно я аккуратно слез, помог ей подняться, а она вдруг застонала - юбка с левой стороны покраснела. Я задрал её юбку - всё ясно! Два крохотных осколка видимо от бампера. Похватив её на руки - её 50 килограмм для меня не вес и понёс её к "Опелю". И мы рванули в район новых девятиэтажек. Машину я оставил сзади одной, а Алину опять на руки в дом 54. Так - ключ в левом кармане, открываю квартиру 42 - семья Удальцовых ещё год будет на Севере. Хорошо, что квартира на первом этаже – это хорошо… – закрутилось у меня в голове, – на третий или пятый этаж я ее точно не затащу. И вот мы в зале.
Положив Алину на диван, я достал аптечку. Это спецназовская аптечка, так что там есть шприц-тюбики. Так, я задрал ей юбку к талии и быстро положил Алину на правый бок. Обезбаливающий укол, затем аккуратно выдернул оба осколочка, остановить кровь, перекись и все процедуры при ранении. Приспустить её красивые трусики, она возмущённо ахнула, но не дёргалась, умничка! Ещё два укола в её классные ягодицы. Затем я вообще стянул её трусики и аккуратно протёр её ягодички. Точно, две щёпки, видно от рикошетов. Обработал и заклеил лейкопластырем. Вот теперь всё нормально.
Ну вроде и всё. Сейчас уколы подействуют и мы должны хорошенько поесть - Алина всё же потеряла немного крови.
Протёр я её классную попку спиртом, а она, как и любая женщина:
- Зачем ты трусы с меня стянул? Это было обязательно? И чего ты меня по попке гладил?
О, женщины, вы и в бою и в окопе будуте думать, как так там ваша причёска и косметика. Женщины, вас не переделать!
Подхватил Алину на руки, я понёс её на кухню.
А у меня будет ещё одно задание!
